Де Тулуз-Лотрек и другие «графы». Аферисты в Приморье сто лет назад

На страницах газеты «Владивосток» в 1903 году появился стих про криминальную жизнь города: «Козни, ухищрения, / Каверзы с интригами, / Кражи, расхищения / И уплата „фигами“». Как видим, аферистов хватало и столетие назад. Интересно, что всякого рода мошенники в то время почему-то любили представляться... графами. Видимо, считали, что к «графьям» доверия больше, сообщает ОТВ-Прим со ссылкой на «Приморскую газету».

ТАИНСТВЕННЫЙ ПОПУТЧИК

Газета «Дальний Восток» в январе 1908 года поведала такую историю. «Подпоручик третьего Заамурского жел.-дор. батальона господин М рассказывает следующее: по дороге из России, в декабре месяце, он познакомился с кадетом морского корпуса, назвавшимся графом Георгием Капнистом-Ганским, с которым он доехал до гор. Красноярска. Кадет заявил ему, что дорогой пропал у него кошелек с деньгами, просил одолжить ему их, чтобы доехать до Владивостока, где он будто бы служит гардемарином крейсера „Аскольд“ и скоро должен быть произведен в офицеры. Господин М просил его обождать несколько дней, на что кадет согласился и остановился в г. Красноярске в гостинице „Новая Россия“, откуда он послал в Петербург телеграмму с просьбой выслать 200 руб. на имя господина М. 

Дня через четыре господин М зашел к нему в гостиницу и на жалобы его о том, что хозяин требует уплаты за квартиру, занял ему для расплаты 45 руб. Вечером того же дня кадет ушел из гостиницы и больше туда не возвращался. По справке в морском корпусе — графа Капниста-Ганского там нет и не было. На крейсере „Аскольд“ тоже такой не служит. Судя по рассказам и фотокарточкам, имевшимся у кадета, последний состоял кадетом морского корпуса, причем он имел льготный билет для проезда по Китайско-Восточной железной дороге. Что побудило молодого человека скрывать свою фамилию, куда скрылся из Красноярска таинственный граф да и что это за личность, пока покрыто мраком неизвестности». 

Ну вот, вроде обычное «разводилово», рассчитанное на доверчивых людей, только титул звучит несовременно. Между тем в конце XIX и начале XX века имя другого графа-авантюриста было известно буквально всей России, по крайней мере читающей. Многочисленные аферы корнета Савина регулярно описывались в газетах, в том числе и владивостокских, поскольку «отметился» он и в нашем городе. Он даже попал в российскую прозу — в записки Владимира Гиляровского, изучавшего нравы старой Москвы. Писатель познакомился с Савиным в пафосном московском кабаке «Салон де-Варьете» еще в начале 1880-х.

КТО ВЫ, САВИН?

Был ли он корнетом, даже был ли Николаем Савиным, в точности неизвестно. Сам он сообщал: «Родился я в 1854 году в Канаде. Крещен в России в 1855 году. Родители мои — гвардии поручик из потомственных дворян Герасим Савин, а мать Фанни Савина, урожденная графиня де Тулуз-Лотрек. Я эмигрировал в Америку в декабре 1893 года, приехав на английском пароходе „Аладдин“ из Владивостока в порт Виктория. Усыновлен дядей со стороны матери — графом де Тулуз-Лотреком — актом, совершенным в декабре 1895 года в городе Сиэтле штата Вашингтон. Ввиду усыновления меня я законно ношу имя и титул, присоединив их к моей древней дворянской фамилии — Савин». 

Корнет Савин совершал свои «подвиги» в основном в центральных областях России и странах Европы. Впрочем, часть их придумана людской молвой, например, продажа некоему американцу Зимнего дворца... Позже Владимир Гиляровский посвятил лихому корнету один из своих очерков. Вот что он писал в газете «Голос Москвы» в 1912 году:

«Более 30 лет имя корнета Савина не сходило со столбцов русских, европейских и даже американских газет... То он открывает новый Клондайк на несуществующем острове и ухитряется реализовать фальшивые акции, то является претендентом на болгарский престол, то совершает ряд смелых побегов из европейских тюрем или выскакивает под Тамбовом из окна тюремного вагона скорого поезда на полном ходу».

Во Владивосток Николай Савин прибыл в возрасте 39 лет и вполне успешно принялся очаровывать деловых людей. Местные газеты писали, что «Савин приобрел основательные познания в уголовных кодексах всех цивилизованных стран», а «имевшие случай знать его во время пребывания в нашем городе признают Савина настоящим маньяком мошенничества».

ПО СТРАНАМ И КОНТИНЕНТАМ

Как мы уже знаем, в декабре 1893 года он убыл морем в Америку. И вскоре пресса вновь сообщала читателям о его проделках: «Небезызвестный нашему городу Савин, бывший корнет и воспитанник Пажеского корпуса, герой громких уголовных процессов в Париже, Лондоне и Берлине, теперь напоминает нам о своем существовании из Сан-Франциско. В этом огромном городе он нашел людей, которые оказались не прочь поживиться за счет „контрагента строителей Сибирской железной дороги“, снабдившего их фальшивыми чеками на местное отделение банка». О периоде своей жизни после Владивостока сам Савин повествовал совсем иначе: 

«27 апреля 1898 года постановлением чикагского суда я натурализован гражданином Соединенных Штатов под этой двойной фамилией. Затем, 15 августа 1899 года, я женился в Лондоне на англичанке, уроженке Канады, мисс Мэри Вэрвут, после чего и жил в Канаде, где 12 января 1901 года у нас родилась дочь, после чего я перешел в английское подданство в 1902 году». Но и женитьба (вполне возможно, фиктивная), и даже рождение ребенка не остановили этого искателя приключений. Он снова направился в Россию и занялся хорошо знакомым ему ремеслом. Похождения своего «героя» Владимир Гиляровский описывал так: 

«Более 25 лет Савин состоял бессменным обитателем тюрьмы, время от времени прерывая свое сидение за решетками смелыми побегами, появляясь снова то в России, то за границей, чтобы блеснуть на газетных столбцах своим именем. В конце 1902 года Савин... был арестован в Козлове, и тогда в газетах появилось сообщение, что „Савин умер“. На самом деле он был отправлен в Сибирь пешком по зимнему этапу, бежал на Амур». Нелегально перебравшись в Европу, Савин энергично там развернулся. По словам Гиляровского, он «был своим в самых разных сферах: от высшего общества до каторжных тюрем и бродяжьих шаек; ему были знакомы кутилы и прожигатели жизни Петербурга и Варшавы, дамы полусвета, театр и его завсегдатаи, а также суды и тюрьмы, в том числе заграничные».

Невероятные приключения Савина – де Тулуз-Лотрека продолжались, и российская пресса внимательно следила за ними. Так, в ноябре 1908 года хабаровская газета «Приамурье» сообщала: «В Антверпене арестован известный русский авантюрист — корнет Савин. Во время ареста при Савине найдено множество акций, облигаций и чеков на очень крупную сумму. В последнее время Савин жил под разными именами: то князя Савина, то графа Ламбера, то Камеля и т. д. Антверпенская полиция обратилась к полиции других европейских городов с извещением об аресте Савина, чтобы таким образом разыскать владельцев найденных при нем ценностей». Сомнений в том, что ценности эти явно чужие, у бельгийской полиции, как видим, не было...

НЕУЛОВИМЫЙ ДЖО

В начале XX века Савин трижды был судим по политическим делам: в октябре 1906 года, апреле и июне 1911-го. По уверениям всё того же Гиляровского, последний раз Савин был в Москве летом 1911 года, прибыв туда «прямо из Нарымской тундры, откуда, несмотря на свои 56 лет, совершил побег через бесконечную сибирскую тайгу». Явился в Москву прилично одетым, с ручным багажом и отправился в одну из лучших гостиниц, где занял хороший номер. В книге для приезжающих поставил росчерк: «Граф де Тулуз-Лотрек из Нового Орлеана». А на просьбу предъявить документы вынул из саквояжа десяток разных паспортов и небрежно кинул их на стол...

Пресса о «графе» не забывала. Газета «Дальний Восток», октябрь 1916-го: «В Харбине задержан известный международный аферист — корнет Савин, де Тулуз-Лотрек, именующий себя французским графом... В последнее время Савин, осужденный за ряд авантюр и подлогов, находился на поселении в Нижнеудинске, откуда бежал и направился через Читу в Маньчжурию».

Далее сообщалось, что Савин поселился в гостинице «Гавай», где и был задержан, причем «к чинам полиции он обратился на английском языке и потребовал объяснения, на каком основании арестовали его, американского гражданина». На руках он имел фальшивый паспорт на имя Шперлинга, с которым пересекал границу. 

В начале декабря 1916 года та же газета сообщала: «С последним этапом отправлен в Нижнеудинск задержанный в Харбине корнет Савин. Интересно, между прочим, что он предлагал заграничным изданиям купить у него мемуары за 1 000 000 руб. Сделка не состоялась»... И спустя пять лет Савин снова объявился в нашем городе. Об этом вспоминал в своих мемуарах Юрий Галич, военный, поэт и журналист. Вот что он писал в 1926 году: 

«Корнет Савин... Кто не слыхал про это звонкое имя, гремевшее когда-то не только в России, но и за пределами родины? Волной гражданской войны вымело его... в Омск, к Колчаку, у которого он настойчиво добивался какого-то представительства и заграничной командировки. И очутился в шанхайской тюрьме, в которой просидел ровно 12 месяцев за подделку английских банкнот. Высланный англичанами из Шанхая, весной 1921 года прибыл во Владивосток... Каждый день на Светланке можно было видеть этого высокого, худощавого, чуть сгорбленного старика, в желтом плаще, в смятой военной фуражке, с саквояжем в руке. Целыми днями бродил граф по городу, заходил в министерства и, оживленно жестикулируя, занимался таинственными коммерческими операциями». 

Было Савину в это время уже под 70 лет. Именно во Владивостоке его следы теряются. По одним сведениям, он уехал в Харбин, по другим — умер в английском госпитале в Гонконге...   

Telegram-канал ОТВ | Всё о жизни Приморья