Морская. Три эпохи дайвинга в Приморье

Еще каких-то 40 лет назад выползший на пляж аквалангист в какой-нибудь бухте залива Петра Великого вызвал бы у загорающих единственную мысль: Диверсант… Учения, наверное.

А если бы это случилось в сумерки или – вообще невообразимое – зимой, из-подо льда! – то без звонков от бдительных граждан в комендатуру Владивостокского гарнизона точно бы не обошлось.

Но технологии пребывания человека под водой изменились на глазах одного поколения так быстро и перестали быть военной тайной, что история развития дайвинга в Приморье в какие-то 40 лет уложила в себя целые три эпохи.

Этот выпуск программы «Морская» - о тех, кто сделал  подводные виды спорта и организацию подводного туризма своим делом и профессией.

ТРИ ЭПОХИ ДАЙВИНГА В ПРИМОРЬЕ

Погружения под воду с аквалангом перестали быть военным делом, только для избранных и особо крепких и тренированных. Но вот те, кто учат новичков, а сейчас обучение дайвингу могут проходить даже дети школьного возраста, остаются все-таки людьми немного особыми: в Приморском крае людей с профессией «дайв-инструктор» всего-то несколько десятков. И так получилось, что на набережной спортивного комплекса в бухте Новик, мы встретились с профессионалами трех поколений. Все – с морским образованием: Андрей Павлущенко – геофизик, Дмитрий Шураков – инженер рыбопромышленного производства, Евгений Полухин – морской биолог. Ну а собака Майя редкой породы маламут настолько привязана к дайверской публике, что отпускает их без своего сопровождения только под воду. Во всём остальном – неусыпный контроль. Как и положено дайв-инструктору.

ДАЙВИНГА В СССР НЕ БЫЛО

Историю дайвинга в Приморье мы не будем начинать с 50-х годов, когда на Краснознаменном Тихоокеанском флоте появились части осназа – особого назначения, спецназа тогда еще не было, и в этих частях работали универсальные водолазы. Мы будем все-таки рассказывать историю, как под воду пошли обычные гражданские люди. Во Владивостоке начиналось все в 70-х, в школах советского ДОСААФа. Слова «дайвинг» тогда не существовало, и даже слово «аквлангист» использовалось нечасто, в обиходе было сочетание «спортсмен-подводник». Но учил ДОСААФ не любого с улицы, а вполне целенаправленно, с задачами на будущее.

Андрей Павлущенко, дайв-инструктор:

– Это не было массово. Я вот сейчас даже не могу вспомнить, чтобы были просто люди со стороны. Мы проходили от клуба обучение. Были студенты, т.е. те, у кого работа или обучение были связаны с морем – Институт биологии моря. КОРР.: ГФФ? – Геологи, геофизики – это как раз по спортивной части. Мы как активные спелеологи и скалолазы – мы тогда пытались везде всё успеть. А основная группа была – это все-таки научники, т.е. у кого жизнь потом с морем была бы связана. – 2:41 И еще один штрих из жизни советского спортсмена-подводника: купить снаряжение можно было только при наличии справки о пройденном курсе обучения.

Андрей Павлущенко, дайв-инструктор:

– Доступ к снаряжению был только через обучение. И это очень правильно. То, что сейчас утеряно. Из-за чего и происходят несчастные случаи – ну это моё мнение.

Спелеология, которой занимался Андрей, тогда студент-геолог, и привела его к сложным уровням погружений: в пещеры, под лед, откуда так просто не вынырнешь. Но даже для таких сложных задач снаряжение делали сами. 

Андрей Павлущенко, дайв-инструктор:

– Потом были эти подледные погружения, совершенно другой мир. Те же рыбы, но только в другой воде, в другой обстановке – они вялые, сонные. Ты можешь просто подержать на руке эту рыбу. КОРР.: А подледные были в трехболтовках? – Нет, так же. Очень серьезным считалось, если у тебя есть костюм «Садко» - черно-желтый, желто-черный, замечательный костюм наш российский. А в общем-то мы клеили из листовой резины, костюмы сами делали, и в них погружались.

И еще одно интересное воспоминание из 80-х. К гребешкам и трепангам первое поколение аквалангистов во Владивостоке было абсолютно равнодушно.

Андрей Павлущенко, дайв-инструктор:

 – Даже тот дайвинг, который был – он был целевой. Либо это какая-то научная деятельность была, связанная с морской биологией или морской геологией, либо спортивное направление было. А просто поездок каких-то дайверских – чтобы просто поехать и посмотреть какие-то красоты – тогда не было такого. Всё было целевое. – Я не помню, чтобы у кого-то был интерес (как сейчас) достать гребешка, трепанга. Этого же было очень много, т.е. полтора-два метра глубины – все эти морепродукты они все были доступны. Но мы не доставали – не было такого интереса. Посмотреть интересно было.

- Гастрономического дайвинга тоже не было? – Не было! Это всё последствия 90-х.

БАНДИТСКИЙ ДАЙВИНГ ДЕВЯНОСТЫХ

А вот в 90-е в море пошли с аквалангами не для науки или спорта, а за деньгами. Учиться у инструкторов, получать сертификаты – зачем, лишние траты?! И начались истории с исчезновениями людей. Иногда это были бандитские разборки (ходила даже легенда по Владивостоку, что одного авторитетного предпринимателя конкуренты умертвили возле Русского, перерезав ему под водой шланг акваланга). Но в большинстве этих смертельных случаев была виновата алчность и русское «авось».

Дмитрий Шураков, зам. директора дайв-клуба «ВладСкуба»:

– Когда гребешок был на маленькой глубине, здоровью вреда никакого это не приносило. Глубина маленькая, плюс не было такого количества снаряжения. Человек все равно находился на поверхности больше, чем в воде. Как только народ заработал денег, появилось большое количество снаряжения. Он мог иметь у себя в парке 5-10 баллонов, работать на 5-10 метрах, это не сильно влияло на здоровье. Но как только они полезли глубже – вот тут начались проблемы. Потому что про декомпрессионные режимы никто не знал.

- Статистику тогда никто не вел, случаи происходили везде – и на Попове, и на Русском, и в Хасанском районе и так далее. Самая большая смертность – это Курилы. Потому что там велся учет – это судовые роли, это люди, которые в штате, на судне, как правило. И там учета было больше. И там условия тяжелее, вода холоднее, это ладно – но ледовые поля, течения очень сильные. Туманы. Человек всплывает в тумане, его не могут найти – течением два часа, и он в открытом океане. –

ШКОЛА ЖИЗНИ ПОД ВОДОЙ

 Двухтысячные сделали дайвинг уже достаточно популярным видом отдыха на море. Жить у моря – и не нырнуть с аквалангом! И все-таки опасения, что это экстремальный вид активности, почему-то весьма устойчивы.

Дмитрий Шураков, зам. директора дайв-клуба «ВладСкуба»:

– Статистика говорит, что количество несчастных случаев в дайвинге равно количеству несчастных случаев в игре в гольф на общую массу населения. - 2:02 Есть, конечно, и уникальные случаи, но тот, кто любит в море плавать с маской и трубкой, уже создан для акваланга.

– За свою практику я один раз отказался, вернул деньги. Человеку я сказал: извините, это не ваше. У меня был такой случай. Когда человек в ластах умудряется плыть назад, он гребет, работает ногами, но при этом движется назад. Час я с ним боролся в бассейне.Чуть-чуть через свои сухопутные привычки надо, конечно, перешагнуть, но это не так уж и сложно.

– Девушки категорически боятся, когда вода попадает на лицо. Это большая проблема – заставить девушку дышать под водой без маски с закрытыми глазами. Хотя это очень просто. Для них это целая трагедия.

– Дайвинг – это такая штука. В ней четко все прописано. По факту – это инструкция по технике безопасности. Любое правило в технике безопасности написано кровью – это какой-то конкретный несчастный случай. За такое время этот мануал по технике безопасности уже отточен от и до. Соблюдайте правила – с вами ничего не произойдет.

ИМПОРТОЗАМЕЩЕНИЕ В ДАЙВИНГЕ

Долгое время на рынках дайвинга для отдыха – того, что становится и у нас в Приморье все более распространенным – доминировали международные федерации обучения PADI и NAUI, своеобразные транснациональные корпорации, работающие по принципу «пирамиды»: хочешь заниматься дайвингом на хорошем уровне – повышай у нас квалификацию, ну и естественно плати. Именно поэтому за рубежом нашим туристам кажется, что дайвинг – это очень дорого, даже если и не покупать своего снаряжения.

Евгений Полухин, руководитель Приморского отделения Российской Национальной дайв-лиги:

– Наверное, все-таки сейчас дайвинг становится доступнее. С приходом Национальной дайв-лиги. Это к вопросу – в чем разница между федерациями. Наша федерация – она российская и не зависит от какой-то другой валюты. К примеру, сертификат PADI – стоимость формируется от фунта стерлингов. NAUI – от доллара. Еще какая-то федерация – от валюты страны, которая она принадлежит. Что позволяет НДЛ? Есть молодые увлеченные люди, у которых нет средств стать инструктором. Когда я получал инструктора PADI, мне пришлось круглую сумму заплатить, и при этом еще ежегодно платить не менее круглую сумму взносов. НДЛ позволила значительно снизить эти расходы. В НДЛ инструктор 3-го ранга – это аналог курс-директора PADI. Вот сейчас я им являюсь. Если бы я был курс-директором PADI, я даже не знаю, какие бы налоги я сейчас платил только за то, что я инструктор. А если бы я решил вдруг отказаться от продления статуса, то через три года мне пришлось бы пересдавать, и опять платить все по-новой. НДЛ – более щадящая система.

Спрашиваем, так есть ли перспектива у Приморья стать Меккой для дайв-туризма в России? Евгений вспоминает февральскую выставку в Москве.

Евгений Полухин, руководитель Приморского отделения Российской Национальной дайв-лиги:

– Спрос уже есть. Съездили на выставку – очень много народу интересуется. Но я понимаю, что если все эти люди разово сюда поедут в августе, в сентябре, потому что все уже знают, что это наш бархатный сезон. И если даже всех дайв-гидов собрать – нам не хватит. Вторая проблема – отсутствует парк судов, пригодных для дайвинга. Причем проблема не столько в судах, проблема – в капитанах.

Так что – штучная профессия «дайв-инструктор». Хотя география расширяется, исчезают стереотипы, что это, дескать, мужская профессия – вот мы познакомились с дайв-инструктором Ольгой из Дальнегорска.

Ольга Крутиченко, дайвер (г. Дальнегорск):

– Мы специализируемся: подводные прогулки, экскурсии подводные, работа с биологами, различные макросъемки, подводные фото.Меня частенько спрашивают – не страшно? Страшно. Постоянно думаешь. Всегда говорю: если человек перестал бояться, нечего там делать абсолютно. А здесь – ты работаешь, думаешь. Значит ты живой.

У дайвинга в Приморье все три эпохи его истории существуют одновременно: романтичная познавательная советская, бандитская браконьерская конца 20-го века и развлекательно-туристическая образовательная 21-го. А механика пребывания человека под водой развивается так быстро, что скоро начнется и какая-нибудь следующая эпоха. И нам, авторам программы «Морская», кажется, что для большинства жителей Владивостока уметь надеть акваланг и уйти под воду должно быть примерно так же привычно, как уметь кататься на велосипеде.  

Telegram-канал ОТВ | Всё о жизни Приморья